В стене Викиной комнаты родилась пещера, из подъезда её нет, а из комнаты есть. Вика гладит кирпичи, кирпичи подаются, расступаются, обтекают и плавятся, расширяя пространство. Где же мама. Вика переносит сущности в пещеру, занавешивает серо-красным мутным пологом. Мама не найдёт. Вика нежится, купается, целуется-милуется. Вот любовь Пашкова со второго класса, Вика смеётся и радуется, позабыла всё, перебирает завядшие тюльпаны из соседней «Пятёрочки» к Восьмому марта, записочки из-под парты, дни рождения по очереди –– от Пашкова к Вике, от Вики к Пашкову, когда рядом жили. Вот масло растеклось, это Пашкова бабушка научила пирожное из двух печений с маслом внутри делать. А вот Вику мама потеряла, Вика из двери вышла и к Пашкову зашла, у них двери не закрывались, когда рядом жили, наружная железная только на сигнализации была. Все воспоминания и мысли Пашкова собрала, всё, что не знала, вспомнила.

Вика сматывает и разматывает мохнатые коконы, читает Пашковскую книгу, читает Пашкова, как книгу, переплетает лохмотья между собой, путает, ухмыляется. Чувствует силу в руках, в плечах, в груди, в животе. Сильными ногами ходит, упирается в пол, в стены, идёт по стенам, карабкается по неровным, выщербленным кирпичам в пещере, висит вниз головой. Её раздувает, она сгребает сущности, вытягивает из них новые нити, новые жилы, то тоньше, то скручивает целый канат.

Канат тащит Вику за собой.