Как избавиться от камней, мама, чтобы никто больше от меня не пострадал. Я, Вика, спрячу под одеждой, у меня одежда ХХХL и невъебенно –– с твёрдым знаком, но наречия макбук не знает, как не знает и своего названия, своего макбуковского имени, которое тоже подчёркивает красной волнистой линией. И невъебенно просторные брюки. Говори проще, ты, Вика, –– я, Вика, сейчас к тебе обращаюсь. Говори проще: широкие штаны, это уже не обычные просторные брюки. Вика набивает камнями карманы, камни в карманах становятся невесомыми, карманы растягиваются и принимают в своё чрево ещё и ещё камней. Лужа на полу застыла, как густое желе, скоро можно будет нарезать ломтями. Желе красное –– красная смородина или вишня. Вика носит в себе камни, камни лезут в живот из карманов, пробираются между ног, греются подмышками. Вместе с красной силой из живота с камнями пришла лёгкость, Вика подлетает над полом, шагая, тянет носки в пол, пробует паркет на ощупь, как воду.
Кошка устраивается у Пашкова на сгибе локтя, рана её закрывается шерстью. В полосатом бело-сером узоре теперь выделяются чужие красновато-кирпичные пятна. Кошка папина, я, Вика, просила оставить её у себя, папа сразу согласился, и я презираю его за эту торопливость, кошка не нужна ему, в ней меньше папиной ценности, в ней ценность просто кошки, а мне, Вике, хочется иметь что-нибудь важное от папы.
Вика вышла на балкон, мама рвёт простыни, в комнате застаиваются звуки. Резкие скрипы, как ногтем по стеклу. Мама рвёт длинные, ещё крепкие простыни. Вика хочет оттащить кошку, Вика думает про бабушку Пашкова, которая теперь совсем одна. Родители Пашкова сгинули, Вика их ни разу не видела. Вика клянётся, что вылечит Пашкова и отнесёт домой, когда всё заживёт, и Пашков будет свободным. Бабушка ходит на работу на завод и с работы под Викиными окнами. Идёт и матерится. Голос её легко и свободно поднимается по кустам и листьям, цепляется за фонарный столб, повисает на крыше ржавого гаража. Вика всегда смеялась над бабушкой Пашкова вместе с Пашковым, а теперь её жалко.
Мама плотно бинтует голову Пашкова, обворачивает чепчиком, белая ткань напитывается красным, пятна тянутся в стороны руками осьминога, красная пена, презрев закон всемирного тяготения, стекает вверх, ручейками находит щёлочки между очередными витками, растекается паутиной, раскалывается трещинами. Голова пухнет и растёт, рана выбухает под повязкой, пульсирует.