Вика расковыривает вход в тайную пещеру в стене. Сама, сама, иди туда, говорит мама, я не могу, это твоя сила. Вика выносит через трепещущий полог связку извивающихся колец, из рук нет-нет, да и вырвется одно щупальце, крепко связаны, Вика держит. Это Пашкова, мама, надо ему отдать. Надо сначала балкон достать наш, там же, наверное, и кухня. И кошка, добавляет Вика. И кошка, отвечает мама.
Мама открывает повязку, осторожно трогает розовый зернистый рубец. По краю, по краю, по бугристому венчику, посиневшему, как синеет рука или нога, когда сдавили и кровь не проходит. Вика держит, отставив руку, клубок мохристых сущностей, тянется другой к Пашкову. Щупальца тянутся к Пашкову, искрятся, загораются бенгальскими огнями, брызжут искрами, прожигают дырки в красном тряпье, обжигают Вику.
Мама зажмуривается и накладывает ладонь на рубец. Пальцы проваливаются, кисть входит, как в масло. Мама хочет вытащить, но запястье застревает, обхваченное зубцами костей. Вика тянет обратно, Пашков держит своим черепом, держит коченеющей, не разжимающейся хваткой
Красная кровь. Помоги мне, помоги, я помогу тебе, мы справимся вместе. Сила разрушать, сила возвращать. Собери камни. Красными кристаллами они нарастают вновь, крошатся немного. Дай им время, они прорастут, соберутся ртутными лужицами, окрепнут, окаменеют. Дым спустился со шкафа, стелется жёстким половиком. Иди, уже время. Половики вытряси и подбери камни